Очень многие жители нашей станицы помнят тот далекий, незабываемый 1974 год . В начале лета понаехали в ст. Клетскую большие знаменитости. Под меловой горой, за хутором Меловским пристал к берегу теплоход со съёмочной группой. Начались съемки 2-х серийного художественного фильма «Они сражались за Родину». Для жителей станицы Клетской и близ лежащих хуторов это была сенсация. Все только и говорили об этом. В очередях магазинов, на работе, дома.
Ведь увидеть своими глазами можно было режиссера Сергея Бондарчука, актеров: Вячеслава Тихонова, Нонну Мордюкову, Юрия Никулина, Любовь Соколову, Ивана Лапикова, и главное полюбившимся всем, по только что прошедшим на экранах кинотеатров фильмам «Калина Красная» и « Печки лавочки» артистов Василия Шукшина, Лидии Федосеевой, Георгия Буркова и многих – многих уже знаменитых актеров кино.
Вот некоторые воспоминания жителей нашей станицы, очевидцев и участников съемок фильма :
ВАЛЕНТИНА ПАВЛОВНА ПЛАТОНОВА, жительница ст. Клетской:
- Год 1974. жаркое, сухое лето. В районе х. Мело-Клетский идут съемки кинофильма «Они сражались за Родину», режиссера С. Бондарчука. Событие для нашей Клетской неординарное. Только и разговоров об артистах, да съемках. Любопытству нет предела. Все всё знают: рассказы, сплетни, небылицы перемешаны с действительностью. Всем и до всего есть дело. Артистов много, и они очень знамениты, еще больше тех, кто с ними работает. В общем станица Клетская живет, ждет.
Где-то к середине июня стали приглашать жителей на массовые съемки. Да тем более платные. И стар, и мал, все, кто мог, желал участвовать в них — ехали, шли пешком в х. Мело-Логовский.
Я работала заведующей книжным магазином и, конечно, была в курсе этих событий. Очень часто наш магазин посещали артисты Василий Шукшин и Георгий Бурков, Юрий Никулин и Вячеслав Тихонов, Лидия Соколова и Нонна Мордюкова. Все интересовались литературой по искусству, живописи, медицине, спорту, да и художественной литературой, ее в то время было большое количество, и поступала она 1-2 раза в месяц. А спрос был самый разнообразный. Когда подводились итоги работы за 1974 год, оказалось, что мы, работники книжного магазина, дали три годовых плана.
Василий Макарович был очень частым гостем, и поэтом мне приходилось перекапывать горы книг, чтобы найти ему ту, что он искал.
Неторопливый, спокойный, внимательный он расспрашивал о быте казаков, интересовался разговорной речью, переписывал казачьи песни. Однажды он зашел в магазин, когда только поступила новая литература, и пришла его книга «Беседы при ясной луне». Мне нравились его рассказы, я уже посмотрела фильм «Калина красная», поэтому очень хотелось получить автограф. Василий Макарович это понял. С дружеской улыбкой он взял книгу «Беседы при ясной луне» и сделал в ней запись: «Валентине Платоновой на память о днях проведенных на Дону во время съемок фильма «Они сражались за Родину». С уважением В. Шукшин».
Я храню эту книгу с его автографом вот уже более 20 лет. Я счастлива, что судьба подарила мне встречу с таким замечательным человеком, артистом, писателем как Василий Шукшин.
Февраль, 1996 год.
ЦЕЗАРИНА ВАСИЛЬЕВНА ГЛАЗУНОВА, жительница ст. Клетской:
Если уж говорить о количестве встреч, то их было три. И первая была заочная, вернее, это была встреча с творчеством, а через него и с человеком.
«И что ты в нем нашла?»
Действительно, а что
Ну, писатель. Прочитала рассказы «Беседа при ясной луне», позже «Брат мой». Совсем недавно роман «Любавины». Понравилось. И то, о чем пишет, и как пишет. И чувствуется во всем, что людей он любит. Разных. И любит. А для меня это самое главное, и это нас роднит. Да, он мне нравится как писатель. Хотя не Пушкин, конечно.
Ну, режиссер. Его фильмы необычны. Его характер, его манера жизни и поступков, все просвечивается в фильмах. Они очень личные. И это далеко не сказки Пырьева. Это жизнь и взгляд на жизнь алтайского парня. Да, он мне нравится как режиссер. Хотя есть фильмы и получше. И не мало.
Актер. Вот здесь сложнее. Здесь он весь на виду. Практически без грима. От ранних ролей, где он еще молодой и до последних — зрелый. Умный. С его бесподобной походкой, отражающей, как ни странно, его мысли и цели в этом эпизоде, фильме. А фильм «У озера» с Герасимова, вернее Черныха-Шукшина в этом фильме я готова смотреть по многу раз, как учебник — вот таким должен быть настоящий мужчина. Умным, добрым, интересным. И совсем не замечаешь, что и роста он не богатырского, и красотой особой не блещет. Наверное, в этом фильме высветилась его душа — красивая и щедрая. Да, он мне нравится как актер, хотя не Янковский, конечно.
Но давно известно, что просто глупо разбираться и анализировать за что ты любишь человека. Это необъяснимо. Да и нельзя скидывать со счетов известную истину: «Любят не за что-то, а вопреки». Нравится и все тут.
Вот с такими чувствами я подошла к нашей первой встрече. К моей. Василий Макарович со мной не встречался. Это я с ним встречалась.
* * *
В это лето мы приехали в отпуск в родную станицу. Был уже июль и съемки фильма «Они сражались за Родину» были в разгаре. В нашем местном аэропорту — домике на Шпилю — уже висели фотографии артистов. А Иван Алексеевич Чекунов — наш начальник «авиации» — ходил гордый знакомством со всеми актерами. Другого транспорта в нашу «глушь» не было, а любимый АН-2 за 5 рублей и за 45 минут доставлял пассажиров до Волгограда. Без проблем. Хотя нет. Проблемы иногда были — не хватало билетов на всех желающих. И Ивана Алексеевича во всем районе все от мала до велика, и звали все строго по имени-отчеству. Лет тридцать подряд, наверное.
Так вот, съемки фильма уже шли, и это вызывало небывалый интерес у казаков — сроду такого не бывало в здешних местах. Поэтому на встречу с артистами на площади в станице пришли чуть ли не все ее жители. На живых артистов поглядеть. Главное, конечно, на Бондарчука, Тихонова (уже «Штирлица») и Никулина. Об этом мне рассказывали, так как на встречу мы опоздали.
И очень серьезно жители отнеслись к просьбам съемочной группы принять участие в массовке. Наши старики считали это для себя долгом. Наверное, также, как в свое время «субботники» и «воскресники», как работа на току после своего рабочего дня во время уборки урожая. Они-то, старики, хорошо знали, что кроме «своей работы» на работе и дома есть еще общая, государственная работа. И делать ее надо. «Надо». Очень долгие годы это слово было в нашей жизни.
Отец мой ездил на съемки со старым чемоданом. Изображали беженцев. Да и удобно с чемоданом-то: и харчишки положить, и посидеть на нем можно, когда присесть некуда. Опять «костюм» для съемок надо прихватить — отличается он от современной одежды. А нам заявил: «Вы обязательно должны принять в этом участие. Люди просят — надо помочь.». И мы поехали большой группой — трое взрослы, двое детей 13 и 15 лет.
Было воскресенье. Массовка собралась большая. Нас привезли на место съемок в крытых автомобилях. В этот день съемки шли не в х.Мело-Логовском, вернее, в том месте, где он был раньше, до разорения. (Чудное место на высоком берегу Дона. И кто только придумал «укрупнение» населенных пунктов! Столько красот побрасали!) Но это о прошлом. А в тот день мы были в степи, на краю пшеничного поля. Небольшой овражек, идущий к Дону. Выженная солнцем трава. Белесое небо. Ни облачка. Солнце яркое, как всегда в степи. И длинный, длинный жаркий день. Нас, «артистов», было очень много — беженцы. Без внимания мы не были. Нас потихоньку разглядывали — нашу одежду, даже обувь. Мне сделали замечание по поводу босоножек. Пришлось «в кадре» идти босиком. Несколько раз репетировали — шли по вспаханной кромке поля со своей поклажей и детьми, чуть не по колено в пыли. И так мы за этот жаркий день «нарепетировались», что к вечеру стали очень похожи на измученных, грязных и сердитых беженцев. Бондарчук знал, что хочет, не зря нас привезли туда в 9 утра.
Мы скучали между репетициями и приемом пищи (харчишки прихватили с собой, а воду туда привезли), когда в середине дня, часов 12-13 подвезли артистов вся массовка оживилась — все-таки развлечение. Шумно появился Никулин. Через овражек кому-то крикнул: «А где одежду-то поменять?» Ему ответили: «Вот здесь, в палатке». Перебрался через овражек, переоделся. Стал искать холодок, тень то есть. Но где же ее найдешь в голой степи? Лег под автобус. Через несколько минут и Никулин, и автобус были окружены таким плотным кольцом мальчишек, что, пожалуй, никакого движения воздуха там уже не было. Не было и разговоров. Было созерцание кумира. Никулин молча лежал на горячей донской земле. А донские мальчишки молча смотрели на него. Долго. Видимо, это было обоюдное удовольствие.
Незаметно появился Василий Макарович. Уже в выгоревшей солдатской форме, в сапогах. Никакого шума не создал, но его заметили. Осторожно наблюдали за ним. Никто не кинулся за автографами — не приучены. А он приветливо поздоровался с моей соседкой Ниной, сел с ней рядом на край овражка, ноги свесили с краю — так удобнее. Нина раскрыла свою сумку с харчами и они стали есть яблоки. Спокойно разговаривали, как старые знакомые. Видно, было о чем поговорить. Я знаю, что Василий Макакрович знаком с Павлом, мужем Нины (преинтересный казак, особенно колоритна его речь), что бывает у них в баньке. Поэтому их встреча и беседа не казалась чем-то удивительным. Но как я завидовала Нине! Она может сидеть с ним рядом, даже говорить, даже угощать яблоками из своего сада.
Потом нас «отвлекли» на очередную репетицию и я потеряла из виду Василия Макаровича и Нину. И больше в этот день не видела.
Кроме «беженцев» — местного населения — на месте съемок были стадо коров и стадо овец, артиллерия, танки, конница, солдаты. Была оборудована вышка, откуда все это обозревал, как Наполеон перед сражением, очень серьезный Бондарчук, не менее озабоченный носился по съемочной площадке молодой Досталь. Летал вертолет, видимо, тоже готовясь к съемке сверху.
Снимать начали на закате солнца. Подожгли пшеницу (говорят, предварительно купили это поле-урожай у колхоза «Красный октябрь» из расчета урожая по 20 центнеров с гектара). И тут началось. Все сразу сдвинулось с места: танки, повозки, скот, люди. Горит пшеница, сверху вертолет шумит, грохочут (другого слова не найдешь) танки. Страшно. Сумерки наступают. От всего этого шума, а может, от горящего поля кони понесли. Мы едва успели похватать полетевших с телеги детей. А сами так и шли в гору на заходящее солнце. Уставшие, обгоревшие на солнце, пропыленные. А каково же было тем несчастным в войну!
В сторонке, но в одном потоке с нами, шел потрепанный отряд солдат, которых мы потом увидели в фильме, а Бондарчук растирал в ладонях обгоревшие колосья пшеницы. Этот эпизод с беженцами не вошел в фильм. Он вошел в мою память.
В начале сентября мы уехали из станицы — закончился отпуск. А в октябре узнали — умер Шукшин. Там же на Дону, на теплоходе, где жили артисты, в своей каюте. Смерть пришла неожиданно, застала врасплох. Не законченные дела.. Маленькие дети…
В июне следующего года я была в Москве. Проездом. Всего несколько дней. Так уж вышло, что без денег. И потому традиционные экскурсии по московским магазинам сами собой отменились. Внимания удостоились любимые места — театр им. Вахтангова с легендарной «Принцессой Турандот» и Новодевичье кладбище.
На могиле Василия Макаровича еще не было никакого памятника. Аккуратный холмик земли, крест и большой фотопортрет.
-Что-то очень грустный он на этой фотографии, — сказала я.
-Так ведь и место здесь не веселое, — ответила мне моя сестра. Мы были вдвоем. Могилы тесно прижались друг к другу на старом Новодевичьем кладбище.
С дерева у соседней могилы ветки свисают прямо над могилой Шукшина. А на них гроздья красной калины. «Калины красной». И цветы на могиле. Свежие. Много. Мы тоже пришли с цветами: — Тебе Василий Макарович. Теперь мы не стесняемся подойти близко. И этими цветами выразить любовь свою и память о хорошем актере, режиссере, писателе. Хорошем человеке.
10.03.1996г.
СЕЛИВАНОВА ВАЛЕРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА, жительница ст. Клетской:
Наша встреча с В. М. Шукшиным
Съемки фильма «Они сражались за Родину», которые проходили в 1974 году на родной Клетской земле, в излучине Дона (х. Мело-Логовский) производили на жителей станицы Клетской неизгладимое впечатление. Когда я приехала сюда в августе в отпуск, то мне показалось, что даже воздух станицы был пронизан духом величия того кинематографического чуда, которое свершалось на глазах жителей в районе съемок. Потому что каждый, от мала до велика, хотел побывать там, почувствовать себя очевидцем тех небывалых сражений, которые там воспроизводились, сравнить съемки с действительными событиями военных действий, произошедшими на этой же земле в августе-сентябре 1942 года, и очевидцами которых были многие из нас. Мы тогда воспринимали войну через призму детства, а старшее поколение хлебнуло военного лиха в полной мере.
В 1974 году увидеть живых корифеев отечественного кино, общаться с ними, видеть их в работе и в быту, во время отдыха — явление не частое для провинциального жителя. Представить, свободно расхаживающими по улицам станицы, посещающими библиотеку, почту, магазины Сергея Бондарчука, Вячеслава Тихонова, Василия Шукшина, Юрия Никулина, не каждый сможет, не увидав их здесь воочию.
Помощь и поддержку в съемках фильма им оказывали все: начиная от местных властей и кончая жителями станицы, которые участвовали в съемках в качестве статистов (массовки). Некоторые из актеров общались с жителями и были вхожи в их семьи. Так, Шукшин и Бурков любили париться в бане Захаровых и после парной побаловаться пивком с таранкой, рассказать какие-нибудь байки из собственной жизни. У В. Тихонова заболели глаза и для него вызвали врача-окулиста из областного центра (своего окулиста в районной поликлинике не было) и он лечился какое-то время. Одним словом, все всё знали о приезжих артистах: где кто был, с кем говорил или общался. Местные мальчишки скупили все репродукции картин и бегали с ними за Никулиным: «Дяденька Никулин, поставь автограф», на что он смеясь отвечал: «Вы бы мне еще забор поднесли для автографа, давайте ваши картины, так и быть поставлю вам автограф».
В. М. Шукшин устроил в местном кинотеатре просмотр и обсуждение своей, недавно вышедшей картины «Калина красная», говорят, он внимательно наблюдал за реакцией зрительного зала, на разворачивающиеся в фильме события: ему небезразлично было как отреагирует и что скажет простой народ, а не искушенные критики.
В августе 1974 года мы отдыхали на берегу Дона в палаточном городке — «Евстратовском лагере». Вдоль живописных донских берегов на лодке с мотором мы поплыли на площадку съемок фильма на х. Мело-Логовский. Там мы увидели пришвартованный пароход, который служил своеобразной гостиницей для всей съемочной группы.
С берега по тропинке мы поднялись на крутой утес и сразу же перед нами открылась панорама «танкового боя» на вызженной от палящего солнца раскаленной полынной земле. Вернее это был не танковый бой, а танковая атака. Несколько десятков немецких танков двигались на позиции наших бойцов, а бронебойщики подбивали их из своих окопов. Сходство увиденного с реальностью нас потрясло. В центре съемочной группы на высоком стуле сидел с мегафоном главреж Сергей Бондарчук, как Наполеон на поле боя и руководил съемками. Вел съемки оператор Юсов, вокруг них суетилась многочисленная свита: костюмеры, гримеры, ассистенты. Одни поправляли и утюжили детали костюмов, другие наносили последние штрихи грима, третьи находили нужный ракурс для артистов в окопах.
Артисты не занятые в съемках находились здесь же. Мы вступили с ними в общение, среди них были Ванин, Лапиков, но Шукшина не было. Услышав наше желание увидеться с ним, Ванин посоветовал нам найти его на теплоходе в каюте, напутствовал словами: «Не стесняйтесь, девчата, он человек простой», и назвал номер каюты.
Мы пустились в розыски, взошли на теплоход, нашли нужную каюту, постучались и, услышав возглас «входите!», открыли дверь. В двухместной каюте напротив друг друга сидели Шукшин и Бурков, на столике стояли стаканы в подстаканниках с недопетым кофе, на сиденьях рядом с ними были разбросаны предметы мужского туалета. Что нам бросилось в глаза: соломенного цвета волосы Шукшина, выкрашенные для роли и необыкновенное смущение на лице от нашего неожиданного появления. Быстро поборов природную застенчивость, привстав со своего места, он попросил нас присесть, предварительно смахнув разбросанные на сиденьях вещи, сказал: «Что не узнаете? Посмотрите на рыжего Шукшина!» Далее он продолжил: «Кто вы? Откуда? Чем занимаетесь? Зачем пожаловали?» Рассказав кто мы и откуда, объяснили цель своего прихода — получить автограф на книгу. Стремясь чем-то «поддеть» нас и глядя с лукавинкой, он стал подначивать: «Чего вы хорошего нашли в отдых здесь, на Дону, — степь полынная и пекло страшное». В том же тоне мы улыбаясь ответили: «Кому что милее сердцу: вам Катунь, а нам — Дон. Мы здесь родились и выросли».
Получив автограф, поблагодарив и извинившись, мы покинули каюту, не подозревая, что совсем скоро она станет его последним пристанищем. Отсюда, с нашей Клетской земли, ему суждено уйти в небытие. Всего через каких-то два месяца серебрянная донская волна пропоет Василию Макаровичу последнюю прощальную песню, а степной сухой ковыль в скорбном поклоне проводит его в последний путь.
1996 год.
Василий Макарович очень часто заходил в книжный магазин, молча перебирая книги на полках, и никогда не уходил без покупки. Чаще всего это были брошюры по искусству, эстетике, научно — познавательные, о художниках, поэтах, книги известных писателей, об ученых, путешественниках. Книги из серии «Жизнь Замечательных людей», его интересовало все. В то время в книжном магазине было огромное количество невостребованных изданий, жителей станицы редко интересовала не художественная литература. Но книги Шукшина уже имели спрос. В 1974 году вышла его книга «Беседы при ясной луне», и хотя тираж был не очень большой, всего 75 тыс. экземпляров книга попала на прилавки нашего магазина. Не очень разговорчивый, Василий Макарович преображался, если в его руки попадала редкое издание о каком-нибудь художнике или путешественнике, юридические справочники. Магазин выполнил план 211 процентов. Опустел склад, опустели полки магазина.
22 июня 1974 года в станице отмечали очередную дату нападения Германии на Советский Союз. На площади соорудили сцену. Выступали актеры, выступали участники войны, жители ст. Клетской . Было очень много людей , кажется все жители района съехались, чтобы почтить память погибших. Неразлучные Георгий Бурков и Василий Макарович всего на несколько минут заглянули в книжный магазин. Лучшего случая могло бы и не быть. Смущаясь мы попросили дать автограф. На первой странице книги « Беседы при ясной луне» Шукшин написал размашисто:
«Валентине Платоновой — на добрую память. В.Шукшин 22 июня 1974 г.»
Через несколько месяцев его не стало.
