Справа Матвей Капитонович Родионов
Обязанностью казаков была военная служба. Казак уходил служить в 21 год на своем коне, при своем оружии, в своей форме. Все это справлялось отцом за счет семьи. Если богачам и зажиточным середнякам это было по средствам, то для маломощных середняков и бедняков проводы становились настоящим разорением. Семья Родионовых ( девичья фамилия Тарасовой), относилась к зажиточным середнякам и с достоинством провожала своих сыновей на службу. Брат – Матвей Капитонович служил в атаманской сотне, в личной охране царя, выслужился в офицеры… В музее есть его фотография во время срочной службы в Царском Селе. Хотя фотография изрядно попортилась, изображение существенно потерлось, потускнело, но можно достаточно хорошо различить крепко сложенного, коренастого, широкоплечего казака с погонами тогда еще старшего урядника. Матвей Капитонович был чуть ниже среднего роста. Поэтому ему велели отпустить бороду, чтобы казался выше.
Призывом казаков на службу ведал писарь по военным делам. После службы, а то и до службы казаки женились. Все старались породниться. Жениху подыскивали невесту, приходили к ее родителям сваты, говорили: «Нам сказали, есть у вас голубка». Те выводили невесту. Сваты смотрели, просили ее пройтись (а то вдруг хромая). Если невеста нравилась, и ее родители были согласны отдать свою дочь, договаривались о свадьбе, назначали день. В назначенный день за невестой приезжали на санях или подводе. Хомуты и лошадиные гривы переплетены разноцветными лентами, под дугой звенели бубенцы и глухари (круглые полые металлические шарики с железками внутри). Невесту и жениха отвозили в церковь, там венчали. Потом молодые гуляли в доме жениха, приглашали гостей. От жениха на свадьбе присутствовали и следили за порядком дружки, сваха, от невесты — одни подружки. Затем начиналась будничная жизнь новоиспеченной семьи в доме родителей мужа со свекровью и свекром, дедом и бабкой, деверьями и золовками… Когда в доме жило больше женатых братьев и еще были неженатые, старшие братья, то если позволяли средства – они отделялись. Строится братья старались рядом, по возможности помогали друг другу. Хозяйство было у каждого свое, а труд ручной и очень тяжелый. Сперва кормили и поили скотину, а уж потом садились есть сами. Приходилось участвовать в общественных работах. Например, в сооружении прудов (особенно много прудов вокруг Клетской было сооружено при атамане Макарове). Делали пруды так: пересыпали валом (дамбой) глубокую балку, сажали вербы и хворост, чтобы укрепить землю, и по весне заполняли балку талой водой, сбоку в дамбе делали скрынь – заслон, чтобы спускать лишнюю воду. Все лето в прудах стояла вода, и туда гоняли поить скотину. Работа, как уже говорилось, была ручной и тяжелой. В плуг запрягали обычно не менее двух пар быков – меньше – не потянут. За каждым кварталом Клетской был закреплен луг, за который квартал нес ответственность. Умели клетчане работать, умели и отдыхать. На праздниках, проводах, встречах, свадьбах – собирались, пили, пели. Мне запомнилась песня о турецкой войне:
Море черное шумит, в кораблях огонь горит.
Огонь тушили, турок душили,
Слава белому царю и прусскому королю!
Ах вы турки – нерадеи, вам ли с нами воевать?
Ваша тетка – англичанка не успела вам помощь дать.
Пели и любовные песни. Отрывки помню и сейчас:
Закатилось красно солнце за те горы, за леса,
Садились пташки по местечкам, все пташки призамолкли, садились по местам
Одна пташка не замолкла, была слишком вдалеке.
Там пришел с Дону служивый, плеткой постучал в окно.
А вот еще нехитрая любовная казачья песня:
Вспомни с дуру, мой размилый, нашу прежнюю любовь
Как любили мы друг друга, а теперь случилось, что в час ты изменил.
Изменил священну клятву, сам женился на другой
Тебе, миленький карету, а мне черный большой гроб.
Вас поставят пред налоем, а меня впереди вас
Вас поздравят с молодой женою, а мне скажут вечный упокой.
Вот такая грустная песня.
На том месте, где сейчас находится потребительское общество, через дорогу от попа Виссариона, раньше стоял большой длинный одноэтажный дом. В нем жили Никитины, однофамильцы проживавшего по соседству, в двухэтажном розовом доме. В день Пасхи эти Никитины ставили на открытое окно граммофон трубой на улицу и крутили пластинки. Из граммофонной трубы звучало:
«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
Так текла жизнь в Клетской до первой мировой войны, разразившейся в августе 1914 г. В нашей семье Родионовых о начале войны первым узнал Федор Капитонович – квартальный. В это время вовсю шла уборка хлеба – самая страда. Федора послали на поле, сообщит Матвею. Сперва Федор подскакал к своему брату, нагружавшему воз скошенным хлебом, сказал: «Иди домой, папа тебе лошадь привел расхорошую». У Матвея вилы из рук выпали – понял, в чем дело…
Матвей Капитонович Родионов ушел на фронт в начале августа 1914 года, а вернулся домой аж в 1925 году: от и до прошел мировую и гражданскую войны, в последнюю, как и подавляющее большинство казачьих офицеров воевал в рядах белых, с остатками войск Врангеля эвакуировался из Крыма в Турцию, — познал горький вкус жизни на чужбине сполна и в конце концов вернулся на родину, в отчий дом, где не был 11 лет, если не считать приезда на короткую побывку в 1915 и 1916 году, после ранения и госпиталя. Дома был Матвей недолго, уехал в Суровикино, там жил, и там умер в 1946 г., уже после Великой Отечественной войны 1941-45 гг. В первый послевоенный год в этих краях была эпидемия дизентерии. Болезнь ускорила смерть престарелого казака Матвея Капитоновича… Детей он не имел. Последние 20 лет своей жизни он прожил на станции Обливской, под Суровикино, там и был похоронен. Награды у Матвея были, но какие и сколько не помню и куда делись, не знаю.
А лет около двадцати назад не стало и другого брата – Федора – бывшего квартального. Того самого, который в августовский день 1914 г. прискакал на поле и сообщил Матвею, что его ждет конь. Как уже говорила, начало первой мировой войны совпало с открытием в Клетской гимназии, где я училась. Однако в начале революции 1917 г. все позакрыли. В гражданскую войну в Клетской плохо не делали ни белые, ни красные. С началом революции кадровые войска бросили фронт. В станицу вернулся полк. С началом гражданской войны красные отошли за Дон. Белые заняли Клетскую и простояли здесь все лето 1918 г. Красные предприняли наступление на хутор Меловский. Против них была брошена часть белоказачьего гарнизона, стоявшего в Клетской . В бою под Меловским красные были разбиты, 70 или 80 красноармейцев белоказаки захватили в плен. Всех пленных расстреляли на том месте, где сейчас находится кладбище. Командовал расстрелом белоказак с х. Подпешенского. Мать моя накануне плакала. Ее спросили: «Что плачешь?», «Сердце тяжелое» — ответила она. Тут из-под Меловской горы донесся гул залпов. Это расстреливали пленных красноармейцев. Один из них все-таки спасся, заполз в огород, лежал там. Когда хозяйка обнаружила его, попросил поесть. Хозяйка Мария Ефимовна Манойлина принесла что было. Поев, красноармеец спросил, куда идти. Манойлина посоветовала пробираться к своим. Красноармеец ушел, больше в Клетской его не видели. В декабре 1919 г. в Клетскую вошла Красная Армия. Огнестрельное оружие казакам сразу приказали сдать, форму казаки сами носить не стали. Несколько лет в округе ходили банды. Во время их набегов на Клетскую клетчане спасались на колокольне церкви Знаменской, туда бандиты не стреляли и вообще стреляли мало, экономили патроны. К 1924 году с бандитами было покончено. В 1923 или 1924 году в Клетской был арестован белоказачий офицер Панфил Арсентьевич Долгов. Он засел на подловке (чердаке) двухэтажного дома на нынешней улице Комсомольской (второй дом от перекрестка с ул. Ленина, сейчас там живут Тапилины). Долгов отстреливался из револьвера, убил 50-летнего милиционера Антона Напалкина, потом сдался. Тогда в этом доме жил столяр Крапивин Николай Яковлевич. Примерно в то же время в Клетскую вернулся священник Иоль. В гражданскую войну Иоль отступил с белыми. Ходили упорные слухи, что красные издеваются над верой, преследуют церковнослужителей.
