КУПИТЬ БИЛЕТ В МУЗЕЙ
Музей истории донских казаков 75 ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ,НОВОСТИ ВОСПОМИНАНИЯ АГАПОВА ИВАНА СЕМЕНОВИЧА

ВОСПОМИНАНИЯ АГАПОВА ИВАНА СЕМЕНОВИЧА

Агапов Иван Семенович родился 29 октября 1926 года в селе Верхняя Бузиновка Клетского района Сталинградской области. Призван в Красную Армию в октябре 1943 года. Воевал в составе Южного (бывший Сталинградский) 1-го и 4-го Украинских фронтов, участвовал в боях за освобождение Ростова, Западной Украины, Польши и Чехословакии в составе отдельного зенитно-артиллерийского полка среднего калибра Резерва Главного Командования (в/ч 1563) наводчиком 85 мм зенитного орудия, а затем и радистом в звании ефрейтора. За участие в боях был награжден медалями «За боевые заслуги» и «За победу над фашистской Германией». С 1945 по 1950 года Агапов И.С. проходил службу на Западной Украине (территория Ужгород-Мукачево-Дрогобыч-Трускавец) и участвовал в боевых действиях по охране освобожденной территории от «бендеровцев». Имеет 25 правительственных наград.

Я, Агапов Иван Семенович, ро­дился 29 октября 1926 года в хуто­ре Верхняя Бузиновка Клетского района Сталинградской области (бывшей), где в 1942 г. закончил не­полную среднюю школу — 7 клас­сов.

В марте 1943 г. прошел обуче­ние по программе курса (110 часо­вого), призван Клетским РВК как допризывник. Начальник курсов был старший лейтенант Черга ­бывший командир батареи, оборо­нявшей Сталинград. Эти курсы нам, подросткам, дали многое в во­енном деле — мы могли обнару­жить мины, снять их, расстрелять мины, хорошо стреляли из винтовок и автоматов ППШ, умели бро­сать все виды гранат как свои так и войск противника. Это все пригодилось, когда были призваны в ряды Красной Армии.

В конце марта- начале апреля 1943 года Клетский РВК снова вызвал меня в станицу Клетскую с за­пасом продовольствия на 10-15 суток.

Мы прибыли, нас, 150-170 муж­чин и 50-70 женщин повели на гору выше Клетской убирать убитых наших воинов при прорыве немец­кого фронта 19 ноября 1942 г. Пос­ле захоронения убиенных, как на­ших, так и врагов, нас распустили по домам. 24 апреля 1943 г. райво­енкомат назначает меня военруком В-Бузиновской, неполной средней школы, где проработал до середи­ны ноября 1943 г., до призыва в ряды Красной Армии. Через месяц в составе большой группы клетс­ких ребят я был зачислен в зенит­но-артиллерийский полк действую­щей Армии на Юго-3ападном фронте.

И в этом полку прослужил 7 лет — полтора года на фронте и пять с половиной лет в составе кадровой Советской армии солдатом. Так надо было стране. В конце 1950 г. был демобилизован. После демо­билизации была работа по восста­новлению Сталинграда, учеба в вечерней школе, а с 1952 по 1956 г. — учеба в Волгоградском педа­гогическом институте на историко­-филологическом факультете. По­том работа преподавателем в шко­лах и техникуме продолжительно­стью в 44 года.

 

ВЗРЫВ ПОД «ПЛАКУЩИМ КУР­ГАНОМ»

Этот «Плакущий курган» расположен в хуторе Верхняя Бузиновка на левой стороне реки Лиска. На этом кургане до 40-го года нашего времени стоял ка­менный крест с ико­ной. И мы, маль­чишки, пользова­лись этим крестом, когда надо было сесть на лошадь.

Помню, как ста­рые казачки объяс­няли, почему этот курган называется «Плакущим».

До событий ок­тября 1917 года на этом кургане прощались казаки, ухо­дившие служить Отечеству. Здесь родные, жены плакали и прощались с призывниками-казаками. Сбор призывников-казаков большой излу­чины Дона происходил в станице Сиротинская, а оттуда походным по­рядком казаки в строю отправлялись на станцию «Качалинская» и эшелонами отправлялись в свои по­стоянные кавалерийские полки.

 

Но не об этом я хотел написать, как о главном. Шел июль 1942 года, второго года Великой Отечествен­ной войны. Нашему Верховному Ко­мандованию стало ясно куда устре­мились основные силы немецко-фа­шистских войск —  Ростов-на-Дону,  Воронеж — Сталинград. Армия Пау­люса рвалась от Харькова в Боль­шую излучину Дона с выходом на Морозовскую, В-Бузиновка — Б-Набатов-Конный разъезд -Городище-тракторный завод Сталинграда.

Вот поэтому в хуторах Клетского района и накапливались войска и боевое их обеспечение. Вот так и появился склад противотанковых мин в заброшенных стенах, камен­ного сарая на усадьбе Рубцовых, но Рубцовы жили в другом месте.

Этот минный склад оказался между домами семей Калединовых и Агаповых. Начальник склада мин, помню, был майор, который ча­сто бывал как у Калединых так и у Агаповых. Майор часто просил нас, тогда подростков, разгрузить маши­ны и сложить ,аккуратно эти мины и запалы к ним. Но вот и немецкие танки прорвались к В-Бузиновке со стороны хутора Свечниковский- ­это было в первой половине июля 1942 г.

Наши саперы умело расстави­ли противотанковые мины на пути немецких танков и вот юго-западнее Бузиновки запылало 4-5 фашистских танков.

Немцы нашли в минных полях проход и начали врываться в хутор. Вот тогда-то майор-начальник скла­да и решил взорвать склад проти­вотанковых мин. Вывести не смог­ли — не хватало транспорта. Противотанковые мины были начине­ны более сильным взрывчатым ве­ществом. Майор, по видимому, под­жег шнур и побежал на централь­ную улицу хутора, где отступали наши войска, но не успел добежать до намеченной улицы как произо­шел сильнейший взрыв. Майор был убит взрывной волной на месте, где сейчас находится баня. Там его по­том и похоронили.

А что было с нами?

Семью Калединовых завалило в погребе, часть детей контузило, пришлось старшим детям с мате­рью самим отрываться, бежать в тумане пыли, сыпал град камней, перебираться в овраг, бежать че­рез заводь, приводить контуженных детей в сознание. От места взрыва Каледины и их усадьба находились не более чем 50-60 метрах. От их дома, амбара и других строений даже щепок не осталось — все сравнялось с поверхностью земли. Да и сами Каледины были сами не свои. Мать, Агриппина Федотьев­на, с шестью контуженными деть­ми остались кто в чем были, да еще засыпанные, грязные. А отец их на фронте … Семье Агаповых «досталось» меньше, но тоже остались без дома.

Сколько тонн взрывчатки было взорвано — трудно предположить, но воронка от взрыва образовалась примерно по диаметру 42-44 мет­ра, в глубину 77,5 метров. В ворон­ке сразу образовалось озеро воды, а после войны там В-Бузиновский колхоз поставил мотор и поливал лет десять колхозную плантацию. (Эта воронка и сейчас есть, но за­росла кустарником).

Сила взрыва была настолько сильна, что солдаты, находившие­ся в радиусе 1 километра, погибли. А мы, Агаповы, находились в щели, накрытой бревнами. За бугром зем­ляная насыпь была подброшена вверх, все было окутано смерчем пыли и земли.

Около места взрыва росли сады, так 40-50-летние яблони и груши были вывернуты с корнями, ,часть деревьев была наклонена так низко к земле, словно по ним про­шли танки. Оставшиеся деревья оказались без листьев и стояли ле­том голые, словно поздней осенью. В большинстве домов были выби­ты стекла, повреждены крыши.

Начальник склада выполнил свою задачу, не оста­вил ни грамма взрывчатки, ни од­ной мины врагу.

ВЫСОТА МУЖЕСТВА И ТРАГЕДИИ.

На рассвете 19 ноября 1942 г. вся станица и хутора Клетского рай­она услышали канонаду артилле­рийских, залпов наших наступаю­щих войск. Наконец-то и наши вой­ска пошли в крупное наступление. Радости нашей не было границ.

Читаешь воспоминания мар­шала Рокоссовского, генералов Ба­това и Чистякова, которые наблюдали, как наша пехота после огром­ной артподготовки поднялась и по­шла в атаку на позиции врага. А враг не дремал и более 3-х меся­цев укреплял свои позиции на вы­сотах юго-западнее Клетской, а вер­нее и точнее — это лощина между двумя оврагами, которые спускают­ся в станицу по линии дороги на хутора Захаров-Калмыков. (Там сейчас проходит автодорога Клет­ская-Суровикино).

Генерал Батов докладывал маршалу Рокоссовскому: «Наши пошли, пошли вперед — прорва­лись».

 

Да, вот тут-то и показала война свое лицо сполна — кто прошел, а кто, сраженный вражьей пулей, ос­тался на этой казачьей земле. Вот этих убитых воинов нас и привели хоронить в начале апреля, значит пролежали убитыми они 5 месяцев. Hекогдa было — только вперед, только на Запад. Вот такое бывает на войне. На своей территории род­ные мне люди, победители, лежа­ли так долго покойниками.

 

Так нас, мальчишек около двух­сот человек и 50-60 женщин приве­ли два офицера с райвоенкомата с задачей — ПОХОРОНИТЬ наших по­гибших солдат и офицеров, а потом солдат противника, а точнее, сол­дат румынской армии.

 

Женщины со слезами стали рыть у дороги братские могилы, а мы, мальчишки: стали носить уби­тых.

 

А носили так: звено в 5 человек ребят подходило к убитому, один из нас просматривал карманы покой­ного, доставал все документы, наг­рады убитого, и складывал в проти­вогазную сумку. Хорошо помню, что в нашем звене этим делом зани­мался Коля Ковалев, а мы, осталь­ные четверо, подсовывали одну винтовку под спину, вторую под ко­лени и несли погибшего в могилу. В могиле укладывали рядами, зак­рывали лицо и снова шли за уби­тым. Принесешь убитого, а женщи­ны сразу спрашивали: ребята, как его фамилия, откуда родом?». Все искали своих мужей, братьев, родственников.

Мужей не находили, а вот родственников находили. И вот около 200 мальчишек хоронили героев русской, земли около недели, рабо­тали почти весь световой день. А какие они были тяжелые … Все шли в это их последнее наступление в теплом зимнем обмундировании ­новые шинели, фуфайки, теплые ватные брюки, многие в валенках. Сколько в этой лощине мы похоронили наших погибших — не могу сказать. Но когда нас привели на это поле расстрелянных людей, но не просто страшно, а жутко стало от такого количества убитых. Мы, ребята, не раз бывали в перепле­тах, видели бои на территории рай­она, видели много убитых и наших, и немцев, но вот такого количества убитых, и так плотно лежавших друг к другу, не видели за всю войну.

Мне хочется сказать: вот и арт­подготовка велась по окопам и дзо­там противника, вот и разведка до­ложила — враг уничтожен — а смертей, сколько наших людей,…  чтобы отвоевать площадь родной земли примерно 1,5 км на 2 км. А сколько было убитых солдат румынской армии, немецкой…

Хочется вспомнить о мужестве, героизме, выдержке и упорстве на­ших  воинов. Убитых было как сно­пов в хороший урожай на поле, а воины все шли и шли вперед, ни на что, не обращая внимания. Ушли на Перелаз, оставив сотни людей уби­тыми.

Вот когда пройдешь через такое поле убитых своих товарищей, род­ственников, то ты любые клятвы, присяги примешь для уничтожения врага.

Примечательно то, что, не смот­ря на шквал огня со стороны про­тивника, не было ни одного погиб­шего наших войск, который бы ле­жал головой в сторону отступле­ния.

 

 

 

 

 


Понравилась заметка? Поделись с друзьями!

оставить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Также читайте